Музыкальная трагедия - Искусство - Общие статьи - Каталог статей

Есть один факт моей биографии, который объясняет мое неравнодушие к музыке.
Дело в том, что сразу из роддома меня привезли в музыкальную школу, где я и жила аж целых шесть лет.

Вот это покосившееся со временем здание с не менее покосившимся забором в славном городе Кимовске можно смело назвать - моей малой родиной.
Дело в том, что моя мама работала в этой музыкальной школе по распределению после музыкального училища, и как молодому специалисту по классу скрипки, ей должны были предоставить жилплощадь, но у музыкальной школы не было своего жилого фонда, зато было небольшое служебное помещение на задворках школы, маленькая однокомнатная квартирка гостинничного типа. Там ее и поселили, а через несколько месяцев уже родилась я.

За стенами той квартиры было аж два класса - по сольфеджио, и по специальности.
Надо ли объяснять, что стены были достаточно тонкими?
Они были не просто тонкими, они были ужасающе звукопроницаемы! И ведь тогда я не могла вылезти из пеленок или воспользоваться берушами. Поэтому я была вынуждена терпеть все эти несовершенные и незавершенные музыкальные диктанты, повторяемые подряд по многу раз. И еще всякие кусочки музыкальных произведений на уроках музлитературы, наигрываемые усталой рукой Эммы Александровны, которая позже преподавала мне сольфеджио. А также - все эти жуткие этюды, пьесы, сонаты и (о ужас!) гаммы, сыгранные бесчисленными маленькими неумелыми пальцами ненавидящих музыукальную школу детей. Вы ведь понимаете, что Моцартов и Скрябиных среди них не было? Иначе я бы знала их пофамильно, поскольку мне бы ставили их в пример всю оставшуюся жизнь.

Интересно, что происходило с моим сознанием, когда я лежала и обреченно слушала всю эту какафонию? Мне ведь тоже, как тем испытуемым постоянно проигрывали фрагменты музыкальных произведений, которые содержали несколько четких переходов между относительно короткими частями. Разница в том, что произведения которые слушали испытуемые были сыграны музыкантами, а не безмозглыми учениками. И еще в том, что мой мозг никто не сканировал методом функциональной магнитно-резонансной томографии.

А что касается той области мозга, которая связанна с вниманием и прогнозированием, могу сказать - у меня она даже слишком развита. В свое время потребовалось прибегнуть к довольно сильным допингам, чтобы хотя бы часть этой области отключить. Но до сих пор мой бедный мозг все делит и делит получаемую информацию на значащие части, извлекая данные о начале, окончании и границах между ними.

Когда мама наконец получила отдельную от музыкальной школы квартиру, какой-то шедрый человек подарил ей рояль-прямострунку (кажется, это был Беккер) 1870 года производства. На этом рояле я училась играть. Проблема заключалась в том, что каждую неделю надо было поддтягивать колки, поскольку эта развалина с клавишами из слоновой кости, канделябрами и перламутровой инкрустацией на крышке, совершенно не держала строй. Настройщик сильно пил, и временами не мог работать. Поэтому мне приходилось неумело играть расстроенные вальсы и польки, нервно прислушиваясь к извлекаемым звукам. Это наверно тоже не способствовало укреплению психики.

В один прекрасный день этот рояль мама выбросила на улицу и купила в кредит нормальное пианино "Аккорд". Я до сих пор не могу забыть эти жалобно-звериные стоны струн, когда по ним скакали мальчишки во дворе. Пока рояль не увезли на свалку я не могла выйти на улицу - мне казалось надругательством такое отношение к старику-инструменту. Видимо, я вступила с ним в симбиотическую связь, основанную на несовершенстве исполняемой мною музыки и его невозможностью держать строй.

Уже давно выросли те ученики музыкальной школы города Кимовска, которые сами того не зная, стимулировали работу моего мозга. Уже сгнил на помойке тот древний рояль, и даже его дивные медные струны, так мучительно искажающие звук. Уже наверно искрошилась та слоновая кость, которая была на клавишах, кстати, мама почему-то не выкинула их тогда, но я до сих пор понятия не имею - куда делись клавиши от рояля? Если бы я их нашла, то одну их них я бы наверно носила при себе как талисман своего детства.

А мозг мой все пашет и пашет.
Как запущенный механизм часовой бомбы.
И кто знает - на когда намечен главный мозговой взрыв?